Билл ,чертыхаясь и бормоча себе под нос песенку про какую-то тёплую и богатую страну, уже вёл карету по заросшей травой дороге, всё ближе и ближе приближаясь к дому. Закат уже сходил всё ниже, облака наливались темнотой, нещадно давя верхушки деревьев своими телами, а те, в свою очередь, обступали дорогу, всё ближе и ближе приближаясь друг к другу, образовывая сплошную стену, начисто лишая Била и его господина света.
- Месье, мы уже почти на месте.
- Хорошо
И вот карета подъехала к этому дому. Господин вышел из кареты, захлопнул дверь, приказал Биллу накормить и помыть коня, а сам прямиком направился к дому. Странным было то, что абсолютно никаких вещей он с собой не взял, объясняя Биллу это своё поведение тем, что для начала он лишь только осмотрится. Ступив на первую ступень лестницы, ведущей внутрь, человек почувствовал страх. Нет, не тот страх который приходит в минуты, а чаще даже и секунды наибольшего душевного переживания, в моменты душевной боли, а страх который пожирает изнутри, страх, убивающий человеческое существо, уничтожающий целостность личности, страх, уничтожающий жизнь. Медленно войдя в дом господин сел на кресло и стал чего-то ждать. Ночь постепенно отвоевала мир. Теперь красную краску небо сменило на чёрную. Мерцали бледным светом яркие огни - звёзды. Человек в кресле всё сидел и ждал...
Тьма постепенно входила в дом, решительно перешагнув порог, начала обхватывать все углы и трещины стен, заполняя их своей завораживающей красотой. Мрак полз всё дальше и дальше, обхватывая уже целые столы, стулья и зеркала, заворачивая их в угоду своей повелительнице - ночи, опутывая дом целой паутиной бездонного цвета.
И вот он уже обхватил кресло и сидящего в нём человека. Глаза господина сомкнулись и он оказался в просторной, окрашенной в ярко-чёрный цвет комнате, совершенно ему не знакомой, но как ни странно, он не выглядел испуганным и растерянным, казалось, он ожидал этого момента... На стенах комнаты начали зажигаться факелы, но горели они не обычным огнём. Огонь, исходихший от них не нёс тепла, от него веяло могильным холодом и тоской, крахом надежд и болью страданий. В самом конце комнаты вырисовывался трон, созданный не руками человека. В нём не угадывались следи человеческих стараний, в нём было нечто потустороннее, неземное. Человек огляделся, он сидел на простеньком стуле, в середине комнаты, вокруг была тьма, будто-бы исскуственно поддерживаемая кем-то или чем-то, и этот трон, внушавший неописуемые чувства. По прошествии некоторого времени, показавшегося человеку часами, на троне стала матерелизовываться какая-то фигура, человеческая фигура. И вот, когда она уже окончательно сформировалась, на троне восседал старец, с длинными седыми волосами, морщинистым лицом, но ярким и ужасающим светом в глазах, его глаза ,казалось бы, могли просматривать все пласты реальности, менять миры и обращать в пепел целые страны, настолько пугающ и могущественн был его взгляд. Только тогда человек понял, кто перед ним сидит...
- Энтони, рад приветствовать тебя в своей скромной обители! - необыкновенно звучным и ярким голосом сказал старец.
- Здравствуй... - немного неуверенно ответил человек.
- Что же тебя привело ко мне?
- Многое.
- Говори конкретнее, ты же знаешь что у меня мало времени, и распинаться в пространственных рассуждениях не моё пристрастие. - с резкой непочтительностью ответил он.
- Почему именно это место?
- Ты же знаешь старых хозяев? Они мне помогли. - сказал старец, и тень улыбки промелькнула в его лице.
- За что именно они? За что этот город?
- Знал бы ты сколько греха совершили эти люди, сколько убийств и несправедливых наказаний, скольких людей загубил этот город. Многие люди были задавлены тяжестью бытия, город помог им в этом, помогли и Лэреты.
- Не все же люди такие, какими ты их описал... - несмело парировал Энтони.
- Знаешь ли ты человек, насколько сложно следить за всем?
- Ты знаешь мой ответ...
- Вот именно по этому и подтверждаю твою несостоятельность, если ты знаешь ответы на свои вопросы сам, есть ли резон их задавать? Ты ответишь снова - нет.
- Оставь их, оставь им право жить.
- Да? А что я получу взамен? - старец сверкнул глазами.
- Мою душу... жизнь...
- Хм. Это уже меняет дело. Но, дорогой мой друг, тебе не жалко СЕБЯ?
- Нет... Я слишком устал от жизни, я не могу адаптироваться ко всей его порочности, моя душа... Я её уже не чувствую... Внутри меня... У меня нет эмоций, я не чувствую не любви, не счастья не горя, только безграничные океаны пустоты. Когда-то во мне теплилась надежда на возвращение моей души, но видимо, этому никогда не случится, никогда нити, соединяющие её с моим телом не восстановятся, навсегда обречён. Пусть же люди, которые хотят жить и любить будут это делать, пусть они сделают то, что не удалось мне...
- Энтони, твоё дело выбирать, я оставлю этот город в покое, эти жалкие людишки просто мусор, ты так хочешь для них жизни? Выбор за тобой, твоё последнее слово?
- Я уже сказал...
Старый дом рушился, скрипели балки и летели щепки от досок. Обломки обители зла растворялись в ночи, исчезал страх и ужас, наполнявшие Бранстон.
Билл, проснувшийся утром, чертыхнулся, погладил коня по голове, вышел из конюшни, вдохнул запах утренней росы, тёплого воздуха, окутывавшего всё вокруг и повернул голову в сторону дома. На его месте росла зелёная и сочная трава...

Теперь вроде всё...